Что для испанцев фламенко, для португальцев фаду, то для боснийцев – севдалинка.
Севдалинка – песня, проникнутая любовной жаждой или, скорее, жаждой любви, сожалением о несбывшемся, ностальгией о минувшем, неясным томлением, короче, севдахом. Севдах – особое состояние души, а севдалинка – воплощение этого состояния в музыке.
Долго я думала, как бы это понятнее объяснить, что такое севдах и севдалинка для жителей Боснии и Герцговины. И так, и этак складывала фразы, но всё было не то. Отчаявшись, вот что придумала: переведу-ка я с боснийского на русский, что знающие люди говорят о севдахе и севдалинке.
Мухсин Ризвич:
«Севдалинка – не просто песня о любви, она песня о севдахе. В том содержится её особенность и суть. Это песня славянского-ориентального эмоционального слиянии и оплодотворения: ориентального по интенсивности страсти, по силе и потенциалу чувственности в ней, славянская – по пронзительной, неутешной, болезненной чувствительности, по широте её душевности».
Хамдо Чамо:
«Ах, севдах – как наркотик. Человек становится от него зависимым и верным ему на всю жизнь. Слушает его, следует и угождает ему, упражняется в нём и наслаждается им! Можно иметь севдах в крови – или не иметь! Как широко распространено мнение, что каждый житель Африки или каждый афро-американец в Америке унаследовал, с молоком матери впитал чувство ритма и музыки, так и каждый босниец с первым своим вдохом получает чувство севдалинки и этого боснийского севдаха».
Омер Побрич:
«Севдах, я думаю, – аура, которая окружает человека, она не имеет формы, её невозможно увидеть, но каждый, кто воспринимает эстетику как составную часть существования, может и в наименьшем воплощении, и в наименьшем пространстве ощутить севдах. Севдалинка – это песня о нас».
Мухамед Чейван:
«Любовь, ласка, экстаз, пламенная страсть, любовные муки, вздохи… это севдах и севдалинка».
Дамир Имамович:
«Петь печальную музыку – это фокус, хитрость. Это вид самообмана. Вроде, начнёшь печальную песню, потому что тебе грустно, но работа мышц и кислорода, которого много вдыхаешь при пении, приводят к выделению гормона счастья. И завершаешь счастливым, со сколь бы печальной песни не начинал. Поэтому исполнение севдаха – сладкая боль».
Божо Вречо:
«Вы должны жить севдахом, чтобы уметь передать его слушателю, тот болезненный крик души, который выходит из вас. Севдах – это ответ. И лекарство, и тоска».
Слободан Попара:
«Впасть в севдах, испытать особое состояние духа и ума, достичь особого состояния меланхоличности и любовной муки, но, вместе с тем, и наполненности, цельности. Здоров, но болен тот, кто оказываеся в севдахе. <…> Севдалинка, всё же, не только песня о любви, молодости и любовных муках, она песня и о природе, городах, старости и о всех красотах и бедах, достойных такой песни».
Йована Илич:
«Про севдалинки говорят, что это боснийский блюз. Севдалинка, пожалуй, вершина севдаха, но есть и красиво составленные слова, и многое другое. Севдах, скорее, образ жизни, когда время течёт медленно, когда наслаждаешься каждым элементом своего существования. Это некоторая аура, которую живой человек ощущает как красоту».
Ryan:
«Я не музыкант и не историк, о севдахе знаю только то, что вмещающий его сосуд может о нём знать – знаю, как глубоко он в меня проникает, что говорит, что открывает. Знаю, что во всей своей трагедии и боли – это жизнь, сотканная из страданий и превращённая в свободу и исцеление. Нет у меня ни голоса, ни красоты, но есть сердце, которое всё чувствует, всё видит и желало бы исцелить мир от боли».
Боснийский ребёнок:
«Севдах – это когда папа поёт и плачет в то же время, и ему хорошо».
Что послушать:
Автор вступительного текста и перевода цитат: Елена Арсениевич, CC BY-SA 3.0.
Про музыку
Александр Гильфердинг о боснийской музыке