«Мы поворотили налево, через горы, в узкое ущелье речки Крешевки, поросшее с обеих сторон густым ольховым лесом.
Оно, часа через два, привело нас в красивое, довольно обширное поле, хорошо обработанное (тут находится Православная деревушка Корч, с 16 дворами); за полем, спустившись несколько, мы въехали в другое ущелие*. В ущелие это втиснут городок Крешево, с 200 Римско-Католическими и, кажется, около 150 Мусульманских домов. Ущелие так узко, что все дома выстроены рядом, вдоль одной улицы. Вероятно, удобство защиты заставило избрать эту местность; в старину город, как кажется, довольно большой, стоял в поле, недалеко от ущелья; там видно еще кладбище и несколько развалин, в том числе развалины церкви, из которых теперь таскают камень для нового храма, сооружаемого в Крешевском монастыре. Теперешнее Крешево грязно и жалко; дома Мусульман разваливаются, единственная мечеть также.
За городом, в том же ущелии, находится Католический монастырь. Он обнесен крепкой стеной и довольно велик. Старая церковь (во имя св. Екатерины) низка и имеет какой-то голый и печальный вид, но теперь строят другую, из белаго камня; её воздвигают над старою церковью; старую церковь разломают, как только стены новаго здания, внутри которых она скоро очутится, будут готовы. Постройке этой помогают Австрия и Французское общество пропаганды в Лионе; также, насколько могут, помогают Католики из окрестных сел. Работа начата года три тому назад; теперь стена выведена уже до значительной вышины.
* В цитируемом тексте орфография и пунктуация авторские за исключением «ятей» и «еров», которые мы убрали из соображений удобочитаемости.
Нас приняли в Крешево радушно; отвели каждому комнату, меблированную, правда, не богато, но на Европейский манер; угощали сытным обедом, в котором одно мясное кушанье сменялось другим; поили хорошим вином из принадлежащих монастырю виноградников в верховьях Неретвы. Обедали мы в монастырской трапезе, старинной, низкой, но просторной зале. Прежде чем сесть за стол, фратры, стоя, слушали чтение имен всех Францисканцев в Боснийской «провинции», скончавшихся в этот день, с самого начала существования там ордена; такое чтение производится каждый день перед трапезою, и таким образом, в течение года, поминаются имена всех покойных членов братии. После чтения все общим хором запели погребальный стих de profundis clamavi ad te, Domine, а затем были читаны некоторые молитвы и дано благословление яствам.
По случаю нашего посещения, гвардиан (настоятель) разрешил разговоры за трапезою; по уставу же, Францисканцы за трапезою хранят ненарушимое молчание, слушая чтение житий членов ордена и других благочестивых сочинений, производимое поочередно одним из новициев. За обеденным столом сидело больше 20 человек монахов; все они знают порядочно по-Латыни; некоторые также по-Итальянски и по-Немецки; но все-таки видно, что образование их не полное; умственными трудами они не слишком охотно занимаются, за то ревностно заботятся о хозяйстве монастырском. Три Католические монастыря, Крешево, Фойница и Сутеска имеют безспорно самыя лучшия хозяйства в Боснии; им, конечно, много помогает то, что они и вся их собственность свободны от всяких податей; но все-таки главное условие их преуспеяния то, что монахи хоть сколько нибудь применяют правила разумнаго Европейскаго хозяйства к своему скотоводству, к своим полям и лесам.
Сказав об умственной бездейственности «фратров», я должен однако же привести также исключения, служащия к чести Францисканскаго ордена в Боснии; я должен упомянуть в особенности о трех лицах: о Римско-Католическом епископе Боснии, г. Мариане Шуниче; о гвардиане монастыря Сутески, фра Мартине Недиче, и монахе Крешевском (которого не было там при нашем посещении), фра Гргуре (Григории) Мартиче. Первый из них обладает обширнейшей ученостью; второй лучше кого либо из Босняков вник в настоящее положение страны и народа, третий, родом Герцеговинец – талантливый поэт и отличный знаток народных песен, поверий и обычаев.
Крешево стоит, как я сказал, в ущелье; ущелье еще далеко продолжается за монастырем по речке Крешевке. В горах по обеим сторонам ущелья добывают во многих местах железную руду и плавят ее в так-называемых наковалах, плавильных шалашах самаго первобытнаго устройства: колесо, движимое водою речки, приводит в действие два больших меха, которые раздувают огонь, разведенный в простой кузничной печи. К счастию, топлива много, потому что все окрестныя горы поросли лесом. Руду возят в корзинах, навьюченных на лошадь. Обработка так недостаточна, что в выбрасываемой земле еще находится множество железных частиц. Из добываемаго железа куют подковы и другия простыя изделия, которыя вывозятся отчасти в Румелию.
Рудокопы и кузнецы все Латины; они живут, кажется, в величайшей нужде. Мусульмане Крешевские занимаются частью торговлею, частью же оружейным изделием. Около Крешева считают до 10 наковалов, т. е. плавилен; некоторыя находятся под самым монастырем.
(…)
Над монастырем возвышается гора весьма крутая, называемая Крш. Она венчана была в старину замком. С великими усилиями влез я туда, но труд не был вознагражден: видны были только в двух-трех местах небольшие остатки стен; град Крешевский, должно быть, не запустел сам собою, как столь многия другия древния твердыни в этих странах, а был разрушен, и материал снесен для каких нибудь других построек. Даже вид на окрестность не вознаградил меня. Со всех сторон около Крша столпились другия горы, почти такой же вышины, и горизонт закрыт отовсюду. И эта гора служила жилищем королям Боснийским: тут «в славном граде Крешеве, в славном дворе королевском» принимал в 1444 году Стефан Остоич послов Дубровницкой республики. Но и в то время собственный город в нашем смысле этого слова находился у подножия горы, вероятно, в поле, где еще видны, как я сказал, развалины зданий: город этот первоначально назывался под Крешевом (точно также, как теперешнее Высоко – под Высоким).
Крешево замечательно тем, что к этому месту предание привязывает еще память о Богомилах. Правда, не народное, а монастырское сказание говорит, что Крешево было средоточием этой ереси, некогда преобладавшей в Боснии, что в Крешеве имел свою столицу Богомильский «Папа», и что стены монастыря воздвигнуты на том самом месте, где был его дворец. Это, сколько мне известно, единственное живое воспоминание, оставшее о Богомилах в Боснии.
Предание прибавляет, что король Боснийский Твертко, обратившись из Богомильства в Католическую веру и сокрушив гнездо ереси в Крешеве, для сильнейшаго противодействия ей основал в этом самом месте средоточие Францисканского ордена. К сожалению, никаких древних рукописей и документов в Крешеве не осталось: монастырь был разорен при нашествии Турок, потом разрушен в 1524 г., и наконец выгорел в 1765 г.».
Автор
Александр Фёдорович Гильфердинг (1831-1872) – русский учёный, славяновед и фольклорист. В 1857 году прибыл в качестве русского консула в Боснию. Результатом пребывания на этом посту, среди прочего, стала книга «Босния, Герцеговина и Старая Сербия». Она была издана в 1859 году, а затем переиздана в 1873 в третьем томе собрания сочинений Гильфердинга.
Текст: Александр Гильфердинг «Босния, Герцеговина и Старая Сербия», СПб, 1873, стр. 251-254, CC BY-SA 3.0.
Фото: (если не указано иное) Елена Арсениевич, CC BY-SA 3.0.
Читайте также
Путеводитель по Крешеву и окрестностям
Александр Гильфердинг о Фойнице
Александр Гильфердинг о Високо